Евангельская труба – 1 сентября 1885.
В деревне Хендерсонвилль из-за отвратительного сектантского разбирательства некоторое количество методистов были вынуждены хоронить родственников в другом округе. У одного методиста умер престарелый отец. Дело обстояло так, что семья находилась в противостоянии с пастором, послали за проповедником соседнего округа. Но пастор и старший запретили проповеднику проводить какие-либо служения на территории их округа. Ни в доме собраний, ни даже в доме покойника.
Проповедник приехал и сказал семье, что он не сможет молиться или петь гимны, тем более говорить слово. Поэтому родственники и друзья были вынуждены перевезти тело умершего в другую местность, где были совершены похоронные служения.
Разве это не вызывает отвращения?
Все истинно, что все вероисповедания, о которых мы знаем, поступают точно также, имея тот же закон запрещения говорить в своей епархии. Даже система сотрудничества, которую имеют старшие виннебреннерской секты запрещали человеку в праве идти на территорию другого проповедника, проводить собрания без его согласия. Этот папский запрет, если приводится в исполнение, вынуждает мёртвого человека хоронить его в той местности, где проповедник разрешает это сделать, если он не был в ссоре с проповедником, или похороны будут возможны через снисходительность «немой собаки» в конуре (как говорит об этом слово, Ис. 56:10-11. доб. пер.). О, как все это омерзительно и какое отвращение вызывают эти козни Вавилона. Все вероисповедания и секты в мире были изобретены для плотского удовлетворения плоти. Разве это будет возможно для святых служителей, имеющих совершенную любовь, проводить в жизнь закон, запрещающий идти к друг другу на территорию проповедовать, если нет согласия на это. Как это будет ужасно неподобающе. Может ли кто-нибудь быть таким невежественным, чтобы не видеть, что такие законы не сделаны для святых людей, но для плотских? Такие законы полностью предназначены только для плотских и применяются только плотскими, чувствительными грешниками, которые неспособны, чтобы проповедовать Евангелие.
Такие правила не нужны людям, которые мертвы для греха и себя, также как и полицейская сила не нужна для сохранения мира среди обитателей кладбища.
Разве это не будет глупо, видеть группу солдат, совершающих обход вокруг кладбища для того, чтобы между мёртвыми не было посягательства на права друг друга или чтобы они не делали бунт? Так же смешон и нелеп закон среди полностью освящённых проповедников, чтобы сохранять их от посягательства на поля труда друг друга. Святые люди не имеют битв в этом мире, кроме как бороться за страдания Христа и трудиться, находясь в страданиях Христовых, ради блага человечества. Они не имеют своих собственных округов, да они и сами не принадлежат себе. Они признают, что «Господня земля и что наполняет её». Они каждый день смотрят на Господа, чтобы узнать Его волю в отношении их, и где Он желает, чтобы они работали, а где воздержались от труда. Если они посылаются на поле, где они одни, то они трудятся со способностью, которую Бог дает им. Если Господь жатвы посылает других в то же самое место, они вдвоем служат Господу плечом к плечу.
Потому что, «и Освящающий и освящаемые, все от Единого». Он творит «Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь». Так и служители Христа: каждый является пламенем огня, и когда они входят в контакт с друг другом, пламя сразу же становится одним большим пламенем и сила увеличивается в десятки раз. Один проповедник, который от Бога может «преследовать тысячу и двое прогонят тьму». Когда проповедники принимают плотской закон ложных вероисповеданий, то только для того, чтобы помешать преследовать 9 000 врагов и чтобы победа над 1 000 была вся к славе одного проповедника. Если бы они искали, как прославить Бога, то они бы предпочли более великую победу и отдавали бы славу одному Богу.
Даниил.
Проповедник открыл дверь
Проповедник объединенных братьев в Кастаде, надеясь, что он поймает некоторых обращённых, которые находились вне ограды сектантства, открывал дверь своей секты почти каждую наделю, на некоторое время, но напрасно. Наконец, когда он открыл дверь ещё раз и стоял, с жаждой ожидая, чтобы некоторые приблизились к порогу, брат его секты, который получил спасение, встал и сказал: «Так как дверь открыта, я теперь воспользуюсь возможностью выйти». Так сказав, он и его жена вышли из клетки секты и объявили, что они свободны от Вавилона. Результатом было, что бедный наемник боялся открывать дверь для своего стада, почти целый год, чтобы другие из его пойманного в ловушку стада не выбежали и не нашли пастбище.
«Поэтому ворота Вавилона были абсолютно закрыты»